Прикосновение к святыне святых

Обложка книги К.Г. Капкова «Духовный мир Императора Николая II и его семьи»

Краткий обзор

Название книги, на первый взгляд, вызывает удивление. Можно ли описать духовный мир человека? Тем более – человека и его семьи? Но для воцерковленного православного верующего всё быстро встает на свои места: в книге Капкова речь идет просто о жизни Царской семьи как семьи церковной. Поистине, убеждаешься, прочитав эту книгу, что известные слова из тропаря Царственным Страстотерпцам, в которых семья называется «Христовой единой домашнею Церковью», совершенно справедливы; постараемся сказать о том и в нашем отзыве.

Духовный мир человека, конечно, неописуем. Человек светский под таким выражением понимает и образованность, и начитанность, и любовь к музыке, вообще – культуру. Для человека верующего, церковного выражение «духовный мир человека» предполагает, прежде всего, как думается, благоговейное отношение к этому миру, и поэтому скорее деликатную «дистанцию», чем интерес. Но в книге Капкова мы не столкнемся ни с чем лишним, ни с чем неделикатным. Это рассказ о том, как ходили в церковь, как постились, как часто причащались Святых Христовых Таин, какие храмы посещали, зачастую – сухие перечисления. И для человека, стороннего Церкви, книга должна показаться скучной. Но для человека воцерковленного речь в ней идет о столь дорогих вещах, что и «сухие» факты для него – ничуть не сухие. Он знает, что о самой драгоценности, за ними скрывающейся, сказать затруднительно, невозможно. Однако видит, через «сухие» сведения, что и для Царской Семьи то неизреченное, святое, что обретается только в Церкви, было так же дорого и так же значимо.

Вовлеченность Царской семьи в церковную жизнь носила не эстетический, а сущностный характер

Стоит подчеркнуть, что вовлеченность Царской семьи в церковную жизнь носила никоим образом не эстетический, а сущностный характер. Их живые сердца встречались в церкви с Живым Христом. Лучшее свидетельство тому – их жизнь во Христе в миру, соблюдение заповеди любви. В книге Капкова это в полной мере показано. Важно также и то, что автор сумел показать – главным образом, через цитаты из сохранившихся записных книжек Государыни и дочерей – что жертвенная любовь к другим людям была плодом посеянного в сердцах слова, евангельского или святых: здесь поистине сбывалось объяснение Христово притчи о сеятеле: «а упавшее на добрую землю, это те, которые, услышав слово, хранят его в добром и чистом сердце и приносят плод в терпении» (Лк. 8, 15). Мы не задумываемся над тем, какой ценой давалось несение царского креста Царской чете. И Капков обращает внимание на ключевое слово. Мы узнаем, что в самом начале их совместного пути Государь сказал своей супруге, что их главным девизом должно быть терпение.

Жизнь Царя-мученика, его личность окружены и реальными тайнами, и разнообразными представлениями легендарно-мистического характера. Книга Капкова касается некоторых устоявшихся легенд и благожелательно, беспристрастно и трезво их развенчивает.

Есть ключевое событие в истории ХХ века – отрешение Царя Николая II от власти. Автор внятно показывает, что это было именно отрешение, а не отречение.

Рассказывая о времени заточения, К.Г.Капков показывает читателю, с какими трудностями – в плане церковной жизни – столкнулась Царская семья. Автору приходится при этом говорить нелицеприятно о духовенстве, но Капков сохраняет (вообще характерную для него) беспристрастность.

На молебне в память 25-летия взятия Плевны. Ливадия 1902

Наконец, один из разделов книги посвящен, казалось бы, частному вопросу отнюдь не духовного плана – здоровью Государыни. Но и здесь автор говорит «по делу» и содержательно. Ибо многим по-прежнему кажется (даже среди православных!), что в бедах России ХХ века виновата последняя Царица, Александра Федоровна. Цепкость этой мысли иногда так сильна, что возражать бессмысленно, «не достучишься». В действительности ничто так не повредило России, как клевета на Царицу, и клевета эта была, прежде всего, жестокосердной. В Александре Федоровне не хотели видеть живого человека, от нее лишь требовали соответствовать «тому, что должно». Пресловутые же светские неудачи Государыни были во многом связаны именно с ее нездоровьем, и, благодаря К.Г. Капкову, мы начинаем видеть трагедию изнутри. Находкой К.Г. Капкова было сравнить (по документам – письмам, дневникам) высказывания Государыни – духовного содержания – в молодости и в зрелые годы: удивительно родственные! Мы видим, таким образом, цельность этой личности.

Чтобы читатель мог лучше представить книгу, о которой идет речь, предлагаем его вниманию очерк – в стиле дайджеста – о церковной жизни Царской Семьи, по К.Г. Капкову. Цифры в скобках – это номера страниц обсуждаемого издания. Даты, как и в книге Капкова, даются по старому стилю.

Цифры и факты как свидетельства веры

Первая глава книги К.Г. Капкова (будем далее упоминать её просто как «книгу») называется «Молитвенная, постовая и евхаристическая дисциплина Императорской Четы». Для людей, регулярно посещающих церковь и регулярно приступающих к таинствам, в выражении «церковная дисциплина» нет ничего казённого, тем более это понятие было естественным для Царя Николая II, отличавшегося собранностью и организованностью во всех отношениях.

Воскресные литургии Царь пропускал очень редко и только в случае крайней необходимости. На большие церковные праздники почти неукоснительно бывал в храме. Автор приводит цифры, показывающие, сколько раз за 23 года царствования Государь посетил храм в тот или иной праздник. Пасхальные и рождественские богослужения не были пропущены никогда; то же можно сказать о некоторых других праздниках. В среднем же большие церковные праздники Государь посетил не менее 15 раз за 23 года.

Помимо больших праздников и воскресных богослужений, Государь часто бывал на различных храмовых праздниках, юбилеях и торжествах, как правило, с супругой; в этих случаях практически всегда совершался молебен. Достаточно взглянуть на две фотографии, приведенные ниже, чтобы убедиться, что для Царственных страстотерпцев присутствие на богослужении не было «отстаиванием службы по необходимости»

Здесь уместно сказать, что книга К.Г. Капкова содержит очень много фотографий – хорошего качества, при небольшом размере, а главное, снабженных содержательным авторским комментарием.

На молебне во время смотра 52-го Виленского полка. Феодосия 1911

Всем известно, как сильно изменилась в ХХ веке, по сравнению с XIX-м, церковная традиция в плане частоты участия верующих в главном церковном таинстве – Евхаристии. В XIX-м веке в России полагалось (и строго полагалось) приступать к Святой Чаше раз в год – обычно Великим постом. Капков описывает, как часто и в каких случаях причащались члены Царской Семьи. Царская Чета причащалась дважды в год: в первую седмицу Великого поста и в Великий Четверг. С 1909 года добавилась еще одна дата обязательного Причастия – 21 октября, день восшествия Николая II на престол. Дети причащались чаще: и в дни рождения, и в дни именин; Цесаревич – в тяжелые дни болезни. Были три особых случая причащения Государя: 14 мая 1896 года, во время Священной Коронации, 18 июля 1903 года – накануне прославления преподобного Серафима, и 9 августа 1915 года. В отношении последней даты Капков пишет: «вероятно, ради молитв о здоровье Цесаревича», поскольку 9 августа – память мч. Алексия. Но небесным покровителем Цесаревича был святитель Алексий Московский, а не мч. Алексий. Более вероятно, что Государь причащался 9 августа 1915 года перед принятием решения о возглавлении армии. Известно, что Царь принял это решение в первой половине августа 1915 г. Можно показать, что, скорее всего, датой принятия решения было 10 августа 1915 г. Таким образом, вполне возможно, что Государь окончательно утвердился в своем намерении именно 9 августа, после Причастия.

Трепетное отношение Государя к таинству Евхаристии отмечено в книге цитатами из дневника

Трепетное отношение Государя к таинству Евхаристии отмечено в книге цитатами из дневника Царя, такой, например: «Удостоились причаститься Св. Тайн. Великая и благодатная минута» (34).

«Императрица, как женщина, – пишет автор, – связывала радость Причастия с надеждой стать ближе к мужу и желанием быть ему полезной». Автор иллюстрирует сказанное цитатами из писем, приведем последнюю из них: «Ах, дорогой, какое утешение в это время испытаний быть на Причастии вместе. Пусть Святое Причастие даст тебе силу и укрепит волю для исполнения твоего тяжелого предназначения, которое Господь возложил на тебя. Если я способна чем-то помочь тебе, так это только тем, что я могу молиться от всего сердца и от всей души за тебя и за нашу любимую страну» (45). Материнское отношение Государыни к подданным сказывалось и в желании для них близости ко Христу. Автор пишет: «Сталкиваясь со страждущими, Императрица старалась внушить им мысль о важности в тяжелое время принять в себя Христа. После начала Первой мировой войны она делилась этим с мужем: ‟Как важно иметь возможность причаститься в подобные минуты печали и как хотелось бы помочь другим вспомнить о том, что Бог даровал это благо всем – не только как нечто обязательное раз в году во время поста, но и для тех случаев, когда наша душа жаждет этого и нуждается в подкреплении...”» (45). Известны случаи благодатного воздействия бесед Государыни с ранеными, после которых они соглашались причаститься.

Каждая православная женщина, имеющая детей, разделит радость Императрицы в ее рассказе о том, как Цесаревич приобщался Святых Таин в Спале в 1912-м году, во время тяжкой болезни: «Его бедное исхудавшее личико с большими страдающими глазами засветилось от благодатного счастья, когда священник подошел к нему со Святыми Дарами. Это было такое успокоение для нас, мы тоже почувствовали такую же радость» (43).

Насчет поста Капков замечает: «Постовая дисциплина в Императорской Семье и ее окружении <...> была совсем несложной» (31) – и рассказывает об особенностях этой дисциплины. Рассказывая о сердечном отношении венценосцев к Исповеди, автор обращает внимание на то, что для власть имущих это было необычным: контакт со священником нередко носил формальный характер. «Часто священники, – пишет Капков, – не дерзали, боялись вести Исповедь, а богатый исповедник не считал нужным снисходить до иерея: последний просто накрывал голову ‟кающегося” епитрахилью и читал разрешительную молитву» (37).

Подытоживая первую главу, Капков пишет: «Итак, мы видим, Царская семья была весьма религиозна. Император Николай II был воцерковленным монархом, любил православную обрядность и молитву. Постовая дисциплина Императорской Четы была совсем несложной. Дни принятия Государем Святых Христовых Тайн приходились из года в год практически на одни и те же праздники, кроме исключительных случаев. Такая ритмика может говорить о размеренной, устоявшейся духовной жизни» (46).

Сквозная тема размышлений Капкова о Царственных страстотерпцах – их простота и невзыскательность, проявлявшиеся во всем. Это сказывалось и в отношении к иконам. Множество икон (дорогие были украдены), оставшихся в Ипатьевском доме, подробно описаны в книге в главе «Духовное становление венценосцев». Капков завершает описание так: «Все вышеописанные образа были различных размеров, выполненные на разных материалах: дереве, нипсе, финифти, жести. Объединяет иконы то обстоятельство, что все они (за исключением одного маленького образка святого Георгия Победоносца) были самого простого письма или печатные, тиражированные, без каких-либо изысков и украшений, дешевые по стоимости, доступные любому» (116) (выделено автором книги – А.М.). Почти все иконы имели надпись на оборотной стороне, обязательно – с датой приобретения или дарения, например: «Знамение» с подписью: «Дорогой нашей Ольге благословение. Папа и Мама. Спала, 3-го ноября, 1912 г.» или «Благодатное небо» с подписью «от Ани 1916 г.».

Та же простота – в отношении к храмам. Впрочем, здесь нужно отметить взыскательный вкус венценосцев. Рассказ о храмах, связанных с Царской четой, автор подытоживает следующими словами: «Над созданием храмов работали лучшие российские и европейские архитекторы, но все проекты рассматривались и утверждались лично Императором или Императрицей (если храмы были устроены ее попечением), которые входили буквально во все тонкости. Из сохранившихся проектов или самих построек видно, что Императорская чета имела глубокий художественный вкус и, мы бы сказали, духовное понимание искусства. При этом венценосцы лично предпочитали молиться в небольших, даже походных церквах, а также подземных храмах». (73–74).

Одна из многих выразительных цитат, приводимых автором, рассказывает о Государыне в храме, по воспоминаниям генерала А.А. Мосолова: «Я часто имел случай видеть Императрицу на церковных службах. Она обычно стояла как вкопанная, но по выражению ее лица видно было, что она молилась» (83).

Соблюдались утреннее и вечернее правило, Царская семья не садилась за трапезу без молитвы

Сохранилось много свидетельств (прежде всего, в письмах Государыни) того, какое значение в Царской семье придавалось молитве. Вместе с тем и в этом присутствовал порядок: соблюдались утреннее и вечернее правило, Царская семья не садилась за трапезу без молитвы. Конечно, это также упомянуто в книге.

О необходимости нового издания

Книга К.Н. Капкова – уникальное историческое исследование, благодаря которому отметаются слухи о будто бы имевшем место духовном нездоровье Царской Четы, и возникает возможность представить, каким образом венценосцам удавалось нести свой крест – они черпали силы свыше, так же, как «обыкновенно» их черпает рядовой православный верующий. Думается, что на этот план (несение креста) могло быть обращено больше внимания. Думается также, что неизбежный (просто из-за соотношения сохранившихся документов) перевес внимания в сторону Государыни может быть, хоть отчасти, исправлен. Распределение тем, расстановка акцентов и отдельные другие моменты могут быть изменены в пользу большей обстоятельности и цельности исследования. Одним словом, хотелось бы пожелать автору плодотворной работы над новым изданием его замечательной книги.